Проблемы преступления и наказания, мести и справедливости разбираются со времен рассвета истории человечества, но только в последние несколько лет ученые начали исследовать сложные нервные процессы в мозге, которые определяют эти фундаментальные поведенческие аспекты.
В новом исследовании мозговой деятельности, опубликованном в журнале «Нейчере Нейросайенс», идентифицированы нервные механизмы, которые лежат в основе нашего суждения о том, насколько суровым должно быть наказание для человека, причинившего кому-либо вред. Была определена область мозга, которая отвечает за принятие решения, был ли такой акт намеренным или неумышленным.
«Фундаментальный аспект человеческого поведения — желание наказать за вредные действия, даже когда жертва незнакомый человек. Однако, у нас есть способность подавлять этот импульс, когда мы понимаем, что вред был причинен неумышленно, — сказал Рене Маруа, преподаватель психологии в Университете Вандербилт, который возглавил исследовательскую группу. — Данное исследование поможет нам объяснить нервную схему, которая отвечает за этот тип регулирования».
На изображение показано повышенная активность в мозжечковой миндалине, отвечающий за эмоции.
В эксперименте с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (МРТ) исследован мозг 30 волонтеров (20 мужчин и 10 женщин, средний возраст которых составил 23 года) в то время, когда они читают серию кратких сценариев, которые описывают действия главного героя по имени Джон, принесшего вред Стиву или Мэри. В сценариях изображено четыре разных степени тяжести: смерть, членовредительство, насилие и материальный ущерб. В половине из них вред был ясно идентифицирован как намеренный, а во второй половине — как неумышленный.
Были созданы две версии каждого сценария: один с фактическим описанием вреда и другой — с подробным. Например, в сценарии горного восхождения, где Джон обрезает веревку Стива, фактически описано так: «Стив упал с высоты 100 футов на землю. Стив получил значительные телесные повреждения от падения, и он умирает от своих ран вскоре после падения». В подробной версия написано: «Стив упал на скалы. Почти каждая кость в его теле сломана. Крики Стива приглушены густой, пенистой кровью, вытекающей из его рта, он истекает кровью».
После чтения каждого сценария участников попросили назначить меру наказания для Джона по шкале от ноля (отсутствие наказания) до девяти (самое суровое наказание).
Когда ответы были проанализированы, исследователи нашли, что способ изложения информации о преступлении значительно влияет на уровень наказания, которое люди считают уместным. Когда вред был описан аляповатым способом, люди устанавливали уровень наказания выше, чем тогда, когда это было описано без подробностей. Однако более высокий уровень наказания применялся только тогда, когда участники полагали, что вред был намеренным. Когда они полагали, что он был неумышленным, способ изложения не имел никакого эффекта.
«Мы показали, что манипуляции с нашей речью могут привести к более резкому наказанию, но только в случаях, где вред намеренный; слова не имеют никакого эффекта, когда ущерб нанесен неумышленно», — подвел итог Майкл Тредуэй, постдокторант Медицинской школы Гарварда и ведущий автор исследования.
Тот факт, что всего лишь описание могло заставить участников увеличить серьезность наказания, предполагает, что фотографии, видео и другие материалы, полученные с места преступления, вероятно, вызовут еще более сильное желание наказать преступника.
«Хотя научное обоснование этого эффекта не было известно до сих пор, правовая система признала его давным-давно и обеспечила условия, чтобы противодействовать ему, — сказал Тредуэй. — Судьям разрешают исключать некоторые доказательства преступления, если они считают, что его доказательственную силу существенно превосходит его наносящий ущерб характер».
Просмотры результатов МРТ показали области мозга, включенные в этот сложный процесс. Они нашли, что миндалина, которая играет ключевую роль в обработке эмоций, ответила наиболее сильно на словесное описание. Кроме того, в этой ситуации миндалина показала более сильную коммуникацию с дорсолатеральной предлобной корой, областью, которая важна для принятия решения. Когда вред был причинен неумышленно, другая регулирующая сеть стала более активной и, казалось, подавила ответы миндалины, таким образом, препятствуя тому, чтобы миндалина затронула области принятия решения в дорсолатеральной предлобной зоне.
Это показывает, что, когда вред непреднамерен, мы просто отделяем эмоциональный фон от принятия решения. Кажется, что мозг подает импульс, таким образом, что мы его почти не чувствуем.